Горловка 1941 год. Эвакуация
Горловка 1941 год. Эвакуация

Перемещением предприятий, людей, материалов и различных ценностей в глубокий тыл руководил Государственный Совет по эвакуации, образованный 24 июня 1941 года. Он действовал на основании правительственного постановления «О порядке вывоза и размещения людских контингентов и ценного имущества» и директивы Государственного Комитета Обороны от 7 августа 1941 года, которые определяли преимущество предприятиям, выпускавшим военную продукцию, а также предприятиям химической, цветной и черной металлургии.

В трудные дни осени они также коснулись и Горловки. В город прибыли уполномоченные комиссии, созданные при наркоматах. Они имели право устанавливать дату остановки работы цехов или всего предприятия, а также утверждать перечень оборудования и ценностей, подлежащих вывозу или уничтожению. Городскую эвакуационную комиссию возглавляли руководители города Харченко и Судейко. Вместе с железнодорожниками они обеспечивали выделение необходимых транспортных средств для погрузки и отправки в тыл людей, демонтированных линий, станков, механизмов, сельскохозяйственных машин, зерна и скота. Подготовительные работы к эвакуации начались в сентябре, а демонтаж проходил в основном в октябре в условиях участившихся налетов вражеской авиации. Хотя работа шла быстро, порядок соблюдали.

Содержание:

Машиностроители работали активно. Приказом директора Катеринина инженеры при погрузке скрупулезно проверяли комплектацию и укладку всех частей и деталей станочного оборудования. Грузили модели, заготовки, трансформаторы, электрокабель — все, без чего нельзя пустить оборудование в работу. Затем укрывали все это листовым железом, толем, деревянными щитами и фанерой. Три эшелона ушли с заводской территории. Так же организованно трудились химики и огнеупорщики. Они тщательно упаковывали проектную документацию, инструкции по монтажу установок и аппаратов, техническую литературу. На шахтах снимали моторы и компрессоры, загружали отбойные молотки, породопогрузочные машины, электровозы, шахтерские лампы и даже фляги. Следили за тем, чтобы увезти средства связи и телефонные аппараты.

На Ртутном комбинате всю работу первоначально координировал начальник отдела Главредмета Г.И. Чижиков. 9 октября директор Ртутного комбината З.Д. Друтман подписал приказ об остановке комбината и демонтаже горного оборудования, оснащения электромеханического цеха, обогатительных фабрик и вспомогательных служб. Бригады переводились на казарменное положение. 14 октября прибыл и главный инженер Главредмета А.С. Микуленко, хорошо знавший предприятие. Здесь он начинал свою трудовую деятельность как рабочий, а затем, после окончания вуза, как специалист. Первый эшелон с рабочими и их семьями, а также с оборудованием, отправился благополучно. 22 октября был готов и второй состав: три пульмана с рабочими и тринадцать вагонов с грузами. Сообщили на станцию, чтобы прислали паровоз. Минеры уже закладывали взрывчатку под кочегарку, а обогатители соседней промывочной фабрики начали жечь деревянные конструкции. Огонь перебросился на эстакаду над железнодорожным полотном. Даже рельсы деформировались. Выход оказался отрезан. Ртутняне пережили несколько тревожных часов, тем более что на станции Фенольной и южнее разгорался большой бой.

Прибыл восстановительный поезд. Рельсы быстро заменили, но провисшие швеллеры не поддавались. А. Микуленко распорядился разрушить металлоконструкции с помощью присланного паровоза. Не выдержал трос, и завели второй. Заскрежетала сталь, она поддалась. В два часа ночи 23 октября выбрался из ловушки и ушёл на восток и второй эшелон, прихватив в Никитовке еще 11 вагонов с углем и попутным грузом.

9 октября Государственный Комитет Обороны утвердил план демонтажа и отправки в восточные районы предприятий и сетей «Донбассэнерго». В Горловку прибыл заместитель наркома электростанций Д.Г. Жимерин с группой монтажников из Москвы. Они были распределены для работ на электростанциях, подчиненных «Донбассэнерго». До последних дней работал один из двух турбогенераторов Горловской ЦЭС. Ток был нужен для завершения эвакуации предприятий и полевых госпиталей. Под огнем противника уходили на восток последние поезда. Двенадцать лет верой и правдой послужила городу центральная электростанция. Часть оборудования, в том числе один турбогенератор, удалось отправить в тыл. Остальное пришлось в самый критический момент взрывать. Эта тяжелая обязанность выпала на плечи начальника ЦЭС И.С. Ткаченко, начальника электроцеха Я.Шлыкова и дежурного инженера С.Л. Гендельмана. Энергетикам, как и ртутнянам, пришлось пережить волнующие моменты. Уже рвались рядом снаряды, свистели осколки. Совместными усилиями вывели из строя двенадцать котлов и силовые трансформаторы. Не поврежденным оказался только второй турбогенератор. Пришлось закладывать заряд повторно, но он не сработал. Облили собранные папки с документами машинным маслом и подожгли. Огонь подступил к взрывчатке. Наконец-то!

Химическому заводу также уделялось первостепенное внимание в плане перебазирования на восток. Необходимо было вывезти без повреждений и потерь все оборудование и материалы. Предприятие было остановлено 30 сентября. Спешно, но бережливо велся демонтаж аппаратов, механизмов, емкостей, производилась тщательная упаковка инструментов и лабораторных приборов. 237 вагонов отправились в Кемерово, где уже готовилась промышленная площадка для размещения прибывших грузов.

Новогорловским коксохимикам выделили для погрузки три эшелона, но увезти на них все было невозможно. Пришлось уничтожать часть того, что создавалось с таким большим трудом. Осталось взорвать угольную башню. Там работал электрослесарь С.Г. Лабузов. Раздался взрыв. Подняв облако пыли, башня завалилась и осела. Эшелону пора отправляться, а Лабузова всё нет и нет. Всякие мысли возникали у отъезжающих. Пришлось уезжать без него. Всё прояснилось только в период восстановления. Не успел Василий Григорьевич уйти вовремя в безопасное место — погиб под обломками башни, честно выполняя поручение. Одна из улиц в поселке химиков теперь носит имя патриота Лабузова.

Совхозы и подсобные хозяйства города с 11 октября начали перегонять скот, молодняк и лошадей в Сталинградскую область. Туда же направляли тракторы, комбайны, сеялки, часть плугов и другого инвентаря. Свиное поголовье частично сдали местному мясокомбинату, а большую часть перегнали в Ворошиловградскую область. Горловчане старших возрастов помнят тогдашнее почти непрерывное движение крытых фургонов, арб и повозок вслед за отарами и стадами через Никитовку и Байрак.

Железнодорожники Никитовки отправили часть оборудования, подвижного состава и средства связи в тыл, а сами по разнарядке отбыли на станцию Кондрашевскую, что за Ворошиловградом, и работали в депо в тяжелейших условиях прифронтовой полосы до лета 1942 года. Под частыми бомбежками они выполняли свою работу. Кто скажет, что они не были участниками боевых действий?

С 15 на 16 октября 1941 года тяжело больной поэт П. Беспощадный покидал Горловку. В вагон его внесли на носилках. Повсюду слышались взрывы — свои и чужие. Свои подрывали шахтные копры и заводские корпуса, а сверху сыпались вражеские бомбы. На листе с ученической тетради побежала вязь слов:
Небо, как кровь, багрово,
Грохочет Донбасс, горит...
По смерть не забыть такого,
Такого нельзя забыть!..

Но поэт не сомневался в нашей победе:
Крепко верю: будут встречи,
Это время недалече —
Сгинут черные картечи —
И копер расправит плечи.

Павла Григорьевича не покидала тревога за свой Донбасс. Накануне эвакуации он написал стихотворение «Украина»:
Украина моя, край любимый, певучий!
Непокорен и горд твой народ-богатырь,
Никакие разбойные черные тучи
Не затмят эту высь, эту даль, эту ширь!

Это стихотворение, пожалуй, одно из самых лучших в творчестве П. Беспощадного.

Руководители города при приближении фронта держали постоянную связь с командованием 12-й армии, оказывали ей материальную помощь военной продукцией и продуктами питания, направляли в полки подготовленных к ведению боя призывников. Когда же потребовалось несколько дней для завершения эвакуации, командование сумело выполнить просьбу А.А. Харченко и С.В. Судейко и задержало наступление гитлеровских войск. План эвакуации был в основном выполнен.

Последними уходили ополченцы и те, кто не хотел остаться на территории, куда рвался враг. Александр Тимофеевич Степаненко вспоминал в книге «Нащадки»:

«Наша боевое группа с оружием в руках выступила из города. Люди шли ссутулившиеся, осиротевшие, неся свой гнев и свою решимость в черную ночь. Священный огонь „Кочегарки“ дрожал на наших лицах, слепил глаза, жег наши сердца и проклинал: мщения, мщения, мщения!..»

Двести ополченцев-пятовцев по сигналу «Сбор» явились к своему штабу и после проверки и осмотра, под руководством командира Трофима Кротынова, отбыли в заранее определенный пункт сосредоточения в Миллерово. Там большинство патриотов влилось в состав артиллерийского полка.

Когда городская газета прекратила выпуск своих номеров, основным источником информации во фронтовой Горловке стала газета 12-й армии «Звезда Советов». Политуправление выделяло часть тиража для распространения среди жителей.

Информация взята из книги П.И. Жеребецкого «Горловка». Книга предназначена для учащихся, краеведов, любознательных людей, а также для всех жителей и гостей города. Донецк, КП «Регион», 2001 год. Страницы 149–152.

Добавить комментарий

Канал Горловка.Сегодня на Дзен

История